Поддержать команду Зеркала
Беларусы на войне
  1. «Не думаю, что что-то страшное». Попытались устроиться в госорганизации с подписью на последних выборах не за Лукашенко — что вышло
  2. Тревожный звоночек. Похоже, исполняется неоптимистичный прогноз экономистов
  3. Что стало с «крышей» Бондаревой? Артем Шрайбман порассуждал, почему известная активистка оказалась за решеткой
  4. «Давний друг» Лукашенко, который долго игнорировал приглашения посетить Минск, похоже, все-таки прилетит в Беларусь
  5. «Пути молодых мужчин и женщин расходятся»? Откуда растут ноги у тренда, о котором эксперты давно бьют тревогу (но лучше не становится)
  6. Битва за частный сектор: минчане отказываются покидать дома ради нового парка
  7. Почему Лукашенко больше не отпускает политзаключенных? И зачем КГБ устроил облавы на риелторов? Спросили у политического аналитика
  8. В Польше при загадочных обстоятельствах погиб беларусский активист
  9. «У меня нет буквально никаких перспектив, и я буквально никому не нужен». Роман Протасевич рассказал, «как обстоят дела»
  10. Правозащитники: В Дзержинске проводят задержания и обыски, повод — послевыборные протесты
  11. Кремль усиливает угрозы в адрес Европы. Эксперты — о том, что стоит за последними заявлениями в адрес Эстонии и Польши
  12. Кремль старается переложить вину за отказ от прекращения огня на Киев и требует выполнить условия, которые сделают Украину беззащитной
  13. «Учится в первом классе». В Гомеле девочка пропала из продленки, а нашлась в реанимации больницы
  14. «У диктатуры нет друзей, есть только слуги». Писательница обратилась к сторонникам власти на фоне случившегося с Бондаревой
  15. Антирекорд за 15 лет. В Беларуси была вспышка «самой заразной болезни» — получили закрытый документ Минздрава
  16. Госсекретарь США заявил, что Трамп готов бросить попытки помирить Украину и Россию и «двигаться дальше» — при каком условии
  17. «Беларусов действительно много». Поговорили с мэром Гданьска о наших земляках в городе, их бизнесе, творчестве и дискриминации


Власти российской Чечни решили, что на территории республики разрешается только та музыка, темп которой составляет от 80 до 116 ударов в минуту. Это касается всех музыкальных, вокальных и хореографических произведений. Ограничение уже принято властями, сообщает ИА «Грозный-информ».

Грозный, Чечня. Фото: Alexxx Malev, Flickr.com
Грозный, Чечня. Фото: Alexxx Malev, Flickr.com

О решении объявил министр культуры Муса Дадаев 4 апреля на расширенном совещании с руководителями творческих государственных и муниципальных коллективов Чеченской Республики.

«Он озвучил окончательное решение, согласованное с главой ЧР Рамзаном Ахматовичем Кадыровым, что впредь все музыкальные, вокальные и хореографические произведения должны соответствовать темпу от 80 до 116 ударов в минуту», — пишет агентство со ссылкой на Минкульт республики.

«Музыкальная культура чеченцев была разнообразной по темпу и методике. Мы должны нести в народ и в будущее наших детей культурное наследие чеченского народа: обычаи, традиции, наши адаты, нохчалла — особенности чеченского характера, в который включен весь спектр моральных, нравственных и этических норм жизни чеченцев», — сказал Дадаев.

Теперь по поручению Кадырова в министерстве проводится «огромная работа» по проверке соответствия чеченских музыкальных произведений «чеченскому менталитету и музыкальному ритму».

Как отмечает «Медуза», темп 80 ударов в минуту — это относительно медленные композиции, например, в примерно таком темпе (82 BPM) звучит песня группы украинской группы «Океан Ельзи» «Без бою». Темп 116 ударов в минуту — это как Get Lucky от Daft Punk с Фарреллом Уильямсом.

При этом в узкую границу 80−116 ударов в минуту не попадает большинство музыкальных произведений: темп транса — 130−160 BPM, темп техно — 120−150 BPM, самбы — 50−52 BPM, румбы — 25−27 BPM, вальса — 28−30 BPM.

Выше границы 116 ударов в минуту — песня «День Победы» Льва Лещенко (126 BPM). А ниже границы 80 ударов в минуту — даже гимн России (76 BPM). Получается, что и он теперь в Чечне под запретом.