Поддержать команду Зеркала
Беларусы на войне
  1. «У диктатуры нет друзей, есть только слуги». Писательница обратилась к сторонникам власти на фоне случившегося с Бондаревой
  2. «Беларусов действительно много». Поговорили с мэром Гданьска о наших земляках в городе, их бизнесе, творчестве и дискриминации
  3. «Пути молодых мужчин и женщин расходятся»? Откуда растут ноги у тренда, о котором эксперты давно бьют тревогу (но лучше не становится)
  4. Кремль усиливает угрозы в адрес Европы. Эксперты — о том, что стоит за последними заявлениями в адрес Эстонии и Польши
  5. «У меня нет буквально никаких перспектив, и я буквально никому не нужен». Роман Протасевич рассказал, «как обстоят дела»
  6. «Давний друг» Лукашенко, который долго игнорировал приглашения посетить Минск, похоже, все-таки прилетит в Беларусь
  7. Кремль старается переложить вину за отказ от прекращения огня на Киев и требует выполнить условия, которые сделают Украину беззащитной
  8. Госсекретарь США заявил, что Трамп готов бросить попытки помирить Украину и Россию и «двигаться дальше» — при каком условии
  9. В Польше при загадочных обстоятельствах погиб беларусский активист
  10. «Не думаю, что что-то страшное». Попытались устроиться в госорганизации с подписью на последних выборах не за Лукашенко — что вышло
  11. Битва за частный сектор: минчане отказываются покидать дома ради нового парка
  12. «Учится в первом классе». В Гомеле девочка пропала из продленки, а нашлась в реанимации больницы
  13. Правозащитники: В Дзержинске проводят задержания и обыски, повод — послевыборные протесты
  14. Что стало с «крышей» Бондаревой? Артем Шрайбман порассуждал, почему известная активистка оказалась за решеткой
  15. Тревожный звоночек. Похоже, исполняется неоптимистичный прогноз экономистов
  16. Антирекорд за 15 лет. В Беларуси была вспышка «самой заразной болезни» — получили закрытый документ Минздрава
  17. Почему Лукашенко больше не отпускает политзаключенных? И зачем КГБ устроил облавы на риелторов? Спросили у политического аналитика


Удары, которые Украина нанесла в марте по крупнейшим в России нефтеперерабатывающим заводам, парализовали почти десятую часть производства топлива в стране, пишет The Moscow Times.

НПЗ «Лукойла» НижегородНОС. Фото: nos.lukoil.ru
НПЗ «Лукойла» НижегородНОС. Фото: nos.lukoil.ru

В режиме аварийного простоя в настоящий момент находятся 13% от суммарной мощности действующих первичных установок переработки нефти на российских НПЗ, подсчитал Reuters на основе данных отраслевых источников.

Если учитывать только НПЗ, которые выпускают бензин и дизельное топливо, то российская экономика потеряла около 9% производства, или 77,4 тысячи тонн в сутки в расчете на перерабатываемую нефть.

Накопленный аварийный простой на НПЗ из-за атак БПЛА достиг 3,5 млн тонн, что в 10 раз больше, чем в сумме за предыдущие два года. При этом число поврежденных установок нефтепереработки выросло втрое, и к середине марта объемы аварийного простоя в 1,4 раза превысили плановые ремонты.

12 марта из-да удара БПЛА пострадал НПЗ «Лукойла» НижегородНОС. В результате производство дизтоплива на завода снизилось почти вдвое — с 10,6 до 6 тысяч тонн в сутки, а бензина — на четверть, до 5,7 тысячи тонн в день.

Следом, 13 марта, пострадал крупнейший НПЗ «Роснефти» в Рязани, снабжающий топливом в том числе Москву и область. После пожара на заводе остановили две установки — АТ-6 и АВТ-4. В результате завод потерял треть производства бензина (3,3 тысячи тонн в сутки) и больше половины — дизтоплива (5,8 тысячи тонн в сутки).

16 марта из-за атаки БПЛА загорелась единственная действующая установка нефтепереработки на другом НПЗ «Роснефти» — в Сызрани. В результате завод, выпускавший ежедневно 4,3 тысячи тонн дизтоплива и 2 тысячи тонн бензина, встал. Резервная установка — АВТ-5 — много лет находится в технологическом простое, ее запуск займет время, но, даже если он состоится, НПЗ сможет выпускать лишь половину от прежних объемов бензина, говорят источники Reuters.

Сроки ввода в действие поврежденных объектов могут затягиваться и из-за того, что Россия находится под санкциями, что усложняет ее способность ремонтировать технологически сложные нефтеперерабатывающие объекты, ранее отмечали в американском Институте по изучению войны.

Падение производства уже вызвало скачок оптовых цен на топливо. В понедельник тонна АИ-95 на Санкт-Петербургской международной товарно-сырьевой бирже стоила 63 361 рубль — рекордно дорого с сентября и на 12% дороже, чем в начале марта. Стоимость АИ-92 достигла максимума с октября — 50 957 рублей за тонну, а зимнего дизеля — с ноября (65 481 рубль за тонну).